Интервью с Дмитрием Георгиевичем Тарасовым, главным врачом, кардиохирургом

Прежде чем я его увидела, я его услышала.  В приемной, где я его ожидала и пила кофе, сначала ворвался  голос, а потом уже и сам обладатель голоса. Быстрый взгляд, мгновенная реакция -  он, как цунами, подхватил меня, и больше уже не отпускал. Уточню, что цунами было доброе, гостеприимное, щедрое, внимательное. Все это стало ясно через какие-то минуты, равно как и то, что с этим человеком "академического" разговора не получится, ну такого, когда руководитель чинно сидит за столом, когда беседа прерывается важными звонками, а журналист при сем как летописец Нестор, то ли важен как собеседник, то ли не очень.

В Тарасове, как мне кажется, врожденное уважение к человеку, основанное прежде всего на принципах сострадания. Кстати, это он несет не только пациентам, но и всему коллективу. Во-первых, как выяснилось позже, здесь все сотрудники, а штат насчитывает около семисот человек, приучены приветствовать даже незнакомого человека.  Во-вторых, в Центре введена система кодов. Красного, синего, желтого.  Красный  - тревога в реанимации, синий- за пределами Центра, желтый- просто в одном из отделений. По громкой связи объявляется цвет и все свободные врачи, медсестры, весь персонал собирается в нужном месте. Так я была свидетелем тревоги по синему коду. Оказывается, проходил мимо Центра человек, ему стало плохо, он упал. Служба охраны объявила синий цвет. Не спрашивая документов, ничего не уточняя, человека привели в чувство и отправили домой. Согласитесь, редко такое случается в сегодняшней медицине, когда становятся рядовыми случаи полной медицинской халатности и безразличия.

Спрашиваю Тарасова, сам ли он это придумал. "Нет, "-отвечает Дмитрий Георгиевич - я это слизал. Я же много учился, ездил, смотрел, особенно мне понравился швейцарский вариант, на нем и остановился. Что-то пришлось изменить, применяя к российскому климату, но в основе - подход швейцарской школы организации медицины".  Все дни, пока я была в Центре, Дмитрий Георгиевич рассказывал и показывал свою систему управления .  " Я считаю, как театр начинается с вешалки,так и Центр должен был начаться с гардероба. Все действительно начиналось с обуви. Я отучил людей ходить в грязной обуви, сейчас это норма, уже автоматически чистят или меняют обувь, я говорю о сотрудниках. Ну и в более серьезных вещах, конечно, настаивал на своем. Кстати, у нас нет никаких планерок или совещаний по утрам, потому что каждый, начиная с младшего медперсонала и заканчивая мной, знает, что делать. Вся работа Центра компьютеризорована, что позволяет мне " отследить" каждого из сотрудников. Дело не в том, что я за кем-то слежу, дело в том, что так легче проверить эффективность работы.  И они это знают, и ни у кого это не вызывает сопротивления. А если вызывает, то он уходит, потому что мне, как руководителю, нужно, чтобы люди работали, а не просто приходили на работу поговорить, попить чаю и между делом поработать."

Тарасов устроил мне экскурсию по Центру, не просто по палатам, а именно по службам. Мы были в прачечной, в диспетчерском центре, в гараже. Про столовую, со спортивным названием "Теннисный корт", я уж не говорю.  " У меня здесь работает всего три человека, так что надо доедать все,"- учил он меня. И когда я в очередной раз что-то недоела и вновь перепутала, куда кладется грязная вилка, а куда ложка, Тарасов пошутил: " Ну, ничего, в ближайшие пятнадцать лет научитесь нашей системе".  А смысл все же в том, чтобы не раздувать штат даже в столовой.  Кстати, очень вкусно готовят, это-то меня и подводило. Маленькое замечание. Когда мы приходили в столовую, люди не рассыпались в разные стороны. Тарасов не требовал отдельного столика или отдельного меню. Полная демократия, но с четким соблюдением субородинации.

Дмитрий Гергиевич настолько искренен в своих поступках и делах, что эти же черты характера, кажется, передал и коллективу.  " У меня два главных принципа: дисциплина и искренность. Мне хотелось, чтобы люди всегда говорили то, что думают. Вроде бы простые вещи, а добиваться  этого трудно."  Но искренность,  поскольку это в характере самого главного врача, все-таки пустила корни.

И мне показалось, сотрудники Астраханского Центра, с теми, с кем встречалась в коридорах, разговаривала, хирурги, медсестры, обслуживающий персонал, принимали мои вопросы так, словно по-другому  нельзя. С искреннним желанием немедленно откликнуться, помочь. Без обратной связи, без искренней связи между главным врачом и коллективом, я думаю,  Астраханский Центр был бы просто медицинским учреждением пусть и Федерального значения, а Центр похож на дом, в котором уважают личность другого человека. В таком доме хочется бывать, в таком доме хочется остаться. Для того, чтобы создать такой дом, конечно, нужно много работать.

Тарасов, кажется, приходит в начале седьмого и уходит в девять. Когда же все только начиналось,  ночевал здесь. Казалось, сейчас можно было бы и ослабить темп. Он, наверное, считает по-другому. Выходных у него по-прежнему нет. Для того, чтобы наладить работу Центра, более того, поднять рейтинг на одну из самых высоких ступеней среди подобных Центров по России, стоит темп не снижать. И дело не только в том, что мониторится работа каждого подразделения, каждой службы, работа еще и анализируется. Дмитрий Георгиевич показал том, не иначе, лежащий на столе. " Видите, это мне читать надо. Я пригласил хорошего аналитика, она сделала подробный анализ нашей работы. Мне теперь во все надо вникнуть и понять."  Может быть, это  "вникнуть и понять " и  позволило Тарасову, например, сейчас, в сложной экономической ситуации, во время кризиса, увеличить заработную плату сотрудникам на пятнадцать процентов. Он этим фактом несомненно гордиться. Потому что главное- люди. Потому что главное - чтобы они хотели хорошо делать свою работу. Как признался Дмитрий Георгиевич, он старается не наказывать  за промахи. Если же промахи случаются в работе врача - другое дело. Подробно анализируется ошибка, разбирается до мелочей. Опять же  была свиделем того, как хирурги разбирали чью-то ошибку -  пять часов, по крайней мере, шел разговор. Заведующий отделением, где случилось ЧП, вышел бледный как полотно и от интервью отказался, хотя именно его назвали одним из лучших хирургов. Но его подчиненный что-то недоделал или сделал не так - ответить пришлось заведующему отделением.

Главные люди в Центре конечно же, хирурги, врачи. В день проводится десять-двенадцать операций разного уровня сложности, в год - около шести тысяч. Когда Тарасов набирал команду, то ориентировался не только на опытных, приглашал и молодых, в ком видел толк, как хирург, за кем видел будущее. Предоставлял возможность молодым оперировать, набираться опыта.

" И Вам не приходилось тогда бороться с собой: завтра у них получится лучше, чем у вас?"   " Еще как переживал...Вот, думаю, молодой, а делает лучше меня."  Он так легко признается в том, в чем другие, наверное, и себе -то побоятся признаться, что невольно поражаешься мужеству. Мужеству талантливого человека, признающего талант другого. А кто сказал, что все талантливые независтливые и щедрые... Зато на сегодняшний день он уверен в профессионализме каждого своего хирурга, доверяет им как себе. Поэтому так строг. Как  к себе. В первую очередь к себе. " Начинать надо с себя". Он постоянно ищет способы и пути совершенствовать работу. То, что медицина перешла в разряд платных услуг, его не пугает, напротив. Раз так, значит, надо совершенствовать систему, чтобы больной получал качественную услугу. Поэтому не только врачи в Центре взаимозаменяемы, но и медицинские сестры. Хорошая медсестра, считается здесь, все равно что правая рука хирурга, без нее никак.

В Центре создана компьютерная картотека, Дмитрий Георгиевич объяснил, что  в его базе около тридцати тысяч больных, их истории болезни, описания осложнений и т.д. В любую минуту можно проверить данные, уточнить все что надо. Экономится время. Экономятся силы. Сокращается путь от больного к хирургу, увеличивается шанс на сэкономленном времени принять еще одного пациента, помочь еще одному человеку, к примеру. Компьютерные технологии учат медиков Центра группировать свои силы и использовать их во благо. Спрашивается, не ради ли этого создавался Центр, чтобы как можно большему количеству людей сумели оказывать помощь. Оказывается, разговоры о том, что сегодняшняя медицина не та, что раньше, голословны.

Астраханский центр государственное учреждение, но здесь научились считать государственные деньги. Белье больным меняется каждый день, про хорошую столовую я уже сказала. Все зависит от того, как все организовать.  В Астраханском центре все продумано до мелочей, на людях, как на больных, так и на сотрудниках, не экономят. Экономят, повторяюсь, на организации производства. " Вот я думал раньше, что все Центры одинаковые,- признался Дмитрий Георгиевич,- но нет, руководители разные." И это правда. Тарасов, с его огромным опытом организации и управления в медицине, конечно же, знает что говорит. Знает, что и зачем делает.

"Я раньше занимался альпинизмом. Даже кандидатом в мастера стал. Опасный спорт, трудный. Но здесь труднее". А кажется , что все так легко у него получатеся, так просто. Значит, это верх совершенства, такая обманчивость. У него в приемной, обратила внимание, очень много детских игрушек. И самая главная из них - кукла-врач, очень похожая на Тарасова. Я спросила, не двойник ли это, на что Дмитрий Георгиевич с полной серьезностью ответил: "Когда уезжаю, оставляю его вместо себя. Сажаю в кресло, даю телефон на всякий случай, пусть отвечает на звонки." Как видите, и с чувством юмора у Тарасова все в порядке.